Читать книгу - "Трое и боги [= Трое и Дана] - Юрий Никитин"

– Коло. Его будут звать Коло.

– Коло, – повторил Мрак, – авось еще успеем услышать! Они утебя растут даже не по часам – как грибы после теплого дождика! Олег, этакорова с крыльями не заснула?

Таргитай смотрел на него счастливыми глазами.

– Вы… тоже?

– Это ты тоже, – огрызнулся Мрак. – А я – настоящий.

Он поднял кулак в прощании. Олег, такой маленький ирасплюснутый, медленно поднял ладонь с растопыренными пальцами.

Змей тяжело побежал, на ходу растопыривая крылья. От нихпошел сухой треск, будто ломались толстые вязанки хвороста. Мрак сидел назагривке зверя, ноги болтались.

Крохотный островок внезапно кончился, Змей тяжело побежал помелководью. Тучи радужных брызг обдали их с головами. Змей замолотил по воздухучаще, начал подпрыгивать, как гигантский сом, что норовит ухватить пролетающегожука.

Их ударило холодным ветром, воду разом сдуло. Змей пару размощно взмахнул крыльями – они трещали, едва не рвались, – затем распластал, какисполинские паруса. Мрак слышал, как часто бьется под ним огромное сердцезверя. Маленький остров был уже далеко внизу и с каждым мгновением уменьшался.

Мрак поглядывал вниз, одолевая страх высоты. Могучая рекауменьшилась, берега сдвигались. С этой высоты река Даны уже не выглядитокеаном. Все-таки они трое успели увидеть больше, а богиня все же невольницавеликой реки!

Змей слегка снизился, зелень внизу раздробилась на крохотныедеревца, но река великой Даны уже осталась далеко позади. Впереди открывалсяновый мир, и скоро даже Таргитай – Мрак за ним наблюдал исподтишка – ушелмыслями с острова и полетел впереди Змея.

Данапр превратился в ручеек, затем затерялся в зелени.Воздух стал холодный, обжигал горло, будто глотали толченый лед. Мрак ловил насебе вопросительные взгляды Таргитая. Ни один из них не умеет управлятьлетающим зверем. Таргитай просил Олега, чтобы Змей перевез его на берег…

Но Змей прет и прет дальше!

Таргитай не успел проголодаться, как Змей вломился в черноемесиво тучи. Их накрыло дождем. Змей попробовал подняться выше, но (и) тамхлестали водяные струи, толстые и ледяные, будто Змей заснул под водопадом.

– Отсюда не выбраться, – пробормотал Таргитай.

Мрак по-волчьи оскалил зубы:

– А кто мечтал погибнуть на полном скаку?

– Так мы ж не скачем…

– В полете разве хуже?

– В полете, – простонал Таргитай. – Меня уже рыбой по головеударило!

Змей вдруг заработал крыльями чаще, закряхтел, застонал отнатуги, но вверх все же пробился. Чуть посветлело, Таргитай был прав: дождяздесь уже не было. Взамен крепко секло градом. Сперва град был с горошину,потом с орех, затем с воронье яйцо. Воздух стал как в зимнюю стужу, а встречныйветер враз выдул остатки тепла.

– Эта ящерица с крыльями летит сама по себе, – определилМрак. – Возможно, в гнездо. А там птенцы ждут…

Таргитай попробовал пощупать рукоять Меча, но окоченевшиепальцы не желали отцепиться от гребня. Ветер стал злее.

– Переждать бы грозу… на землице…

– Я уже вымок, как Ящер…

– Ты когда последний раз мылся?

– Я уже чистый, как медведь под дождем…

Таргитай зажмурился, сжался. Змея бросало в воздушных ямах,трясло, подбрасывало. Потом что-то изменилось, Таргитай поспешно раскрыл глаза.Впереди на шее Змея горбится знакомая фигура. Ветер треплет красные волосы.

– Олег, – прошептал Таргитай. С плеч сразу свалилась гора.Он перебрался вперед… – Теперь все будет хорошо…

Змей поднялся выше. Таргитай взвыл, согнулся так, чтоколенями сдавил уши. Похолодало еще, зато посветлело, град оборвался так жевнезапно, как и ливень. Встречный ветер пронизывал до костей, вот-вот сдуетмясо. От дыхания выступал иней на коленях, его тут же срывало ветром.

Под ногами в черном бурлящем месиве туч страшно вспыхивало.В толще огонь казался пурпурным, даже багровым, но когда Таргитай увидел, какполыхнуло в просвете между тучами, то скрючился еще больше и закрыл ослепленныеглаза. Но и под плотно сжатыми веками видел страшную ветвистую молнию, похожуюна невиданный корень. Белую настолько, что ничто на земле не могло быть такимчистым и незапятнанно белым!

Мрак окоченевшими пальцами пощупал узлы. Кожаные ремнизастыли. От толчков их затянуло, даже бережливый Олег не развяжет.

Олег сидел впереди, выбирал дорогу. Он же принимал на себя иудары встречного ветра. Мрак, с трудом одолевая тошноту, старался не отводитьвзгляд от спины волхва. Под собой чувствовал костяную плиту, спереди и сзадинадежно зажимают толстые, как колья в ограде Боромира, иглы гребня, новсе-таки… в двух саженях от пуза Змея начинается бездна!

Они стремительно неслись над полем клубящегося дыма.Иссиня-черный, словно по необъятной долине стлался дым от пожарища, там жечасто блистали багровые сполохи. Мрак предпочитал думать как о пожаре, страшнеепомнить, что под этим дымом еще две-три версты и что опускаются все ближе иближе…

– Олег! – крикнул он хрипло: губы застыли, едва шелохнулись.– Ты ж говорил, поверху вроде быстрее…

– Но падать дольше, – донесся такой же хриплый замученныйголос.

– Но Змей…

Олег молчал, и Мрак стиснул зубы. Под ним стонало и хрипело,бока Змея раздувались часто, а сердце стучало так, что подпрыгивали мешки.

Они погрузились в грохочущее месиво из дождя, града, молнийи мокрого ветра. Змей падал, спешил выйти из грозы. Внезапно рядом с Мракомгрянуло так страшно, что его подбросило. Волосы встали дыбом, а зубы заныли,будто после горячей ухи хлебнул родниковой воды.

В туго натянутой перепонке крыла возникла дыра с обугленнымикраями. Пахнуло горелым мясом. Змей вскрикнул так, будто закричала от болигора.

Несло вниз круто, трясло и колыхало, как лист на ветру. Змейедва не перевернулся вверх пузом.

– Олег! – закричали в один голос.

Олег молча опустил ладонь. Мрак сжался, желудок началкарабкаться к горлу.

Когда выпали из тучи, земля оказалась неожиданно близко.Серая полоска ручья в самом деле оказалась ручьем, не рекой, а деревьявырастали уже не только снизу, но и спереди.

Вытянутые вперед лапы Змея ударились в жидкую грязь. Онбыстро-быстро пробежал, зацепился за корягу и рухнул. Тучи грязной воды, какисполинские уши неведомого зверя, выросли по обе стороны. Олега сорвало,пронесло кубарем по шее. Он упал в грязь и остался лежать, раскинув руки.